Пока Делапорте отчаянно пыталась отправится на тот свет раньше всех, она умудрялась еще и возмущаться тому, что Тони, по доброте душевной, пытается довести до ее сведения, что вообще-то не обязательно вцепляться в призрака так надолго. Но темная смутно понимала, что просто похоже у некромагини был подобный склад логики и другого решения она просто не видела. А значить спорить с ней было бесполезно. Тем более, что у самой Грей была аналогичная мысль, но другие рамки разумной мысли и рисковать собой до такой степени она бы все-равно не стала.
-У меня был вариант получше - не вцепляться в него так надолго, - спокойно ответила Хтония и добавила уже тише: Но ты молодец, я бы не рискнула на такое сумасшествие. Хотя я и не некромаг, - даже с легкой улыбкой, большей похожей на перекошенную ухмылку, сказала девушка и тут до них подоспел Аттвуд с Эйданом и она послушно голосу разума, доверила им, отдирать девушку от призрака. Тем временем виновник "торжества" кажется начал приходить в себя и что-то быстро говорить по-французски. Хтония поняла, что французский она все-таки решила не учить зря. Сейчас бы пригодилось бы. Но увы, она ленилась и с ее начальным уровнем, разобрать что-то было невозможно. Только последний вопрос был достаточно явным. И он еще интересуется что... Черт возьми, он хоть понимает, что мы можем не дожить до того момента, когда он придет в себя?! Как же я устала. Сначала чертов сон, потом это. Но... но..., - даже мысленно девушка не могла собрать букет собственных эмоций. Одно дело слышать, как кто-то рассказывает о случившимся, другое дело видеть. И даже в чем-то ощущать. В какой-то момент, темная заметила, что Анселм все-таки пришел в себя и отпустил руку некромагини. Ну все, теперь пусть ею занимаются другие. Спасать чужие жизни ужасно неблагодарное дело. Еще наверное ногти сломала. Одни расстройства, - подумала Грей и сама не заметила, как из глаз беззвучно потекли слезы. То ли от того, что это закончилось, то ли от боли, которая была раньше, но она не обращала на нее внимания, то ли от того самого букета эмоций или вообще просто от постоянного напряжения за последнюю ночь. Почувствовав, что холод отступает, она отползла к противоположной от призрака стенке коридора, чуть поодаль от парочки и просто свалилась мешком у стены, облокачиваясь на нее спиной. Рук она до сих пор не чувствовала где-то до локтя точно. Все остальное, хоть и было в состоянии наркоза, но вроде ощущались. Она искренне порадовалась, что сделала подобную глупость и изменила привычным туфлям и платьям на сегодня толстым джинсам и закрытой рубашке. А главное - ботинками. Теперь она могла себе гарантировать, что уж ноги у нее точно выживут, благо она их максимум ободрала или ушибла. Правда ныть они чуть позже явно должны были по страшному. На секунду закрыв глаза, она окунулась в собственное озеро мыслей. Сейчас оно было почти черным. Слишком мало было мыслей четверокурсницы для целого омута. Потом она открыла глаза и посмотрев в сторону компании, сообразив, что услышала, но не поняла, спросила:
-У кого-то там зажигалка была? Еще не потеряли? Дайте прикурить что ли, а то со всем этим я точно когда-нибудь истеричкой стану, - вздохнула она, доставая слабо гнущимися пальцами из кармана сигарету. Где-то рядом, Делапорте в очередной раз опередила Тони, задав вполне интересовавший ее вопрос. Поэтому она тоже отозвалась со своей стороны:
-Мне кстати тоже, крайне это интересно. Хотя мне кажется я и так поняла. Но лучше я оставлю мысли при себе, сам скажешь что захочешь, - после этого она вновь закрыла глаза, позволив сознанию погрузится в бархатную темноту. Самое время в обморок упасть, как настоящей леди. А ты курить захотела. Совсем крыша поехала. А уже давно и надолго. А падать надо было раньше. При первых признаках крови. А не теперь, с отмороженными руками и частично примороженным организмом, - подумала темная и тихо хмыкнула про себя, что можно считать это шизофренией, если бы она не знала что на самом деле творится в голове у больных шизофренией.

Так много голосов, все они что-то твердили, задавали вопросы, так много глаз, которые уставились на призрака, который был, мягко говоря, не в состоянии выдать ни звука. Анселм растерянно поднял глаза на всех тех, кто ждал от него ответов и понимал, что не может их дать им, от чего было не совсем комфортно. Да, мертвецу было не комфортно среди всех этих живых людей, теперь он понимал, какую опасность он представляет, теперь он осознал, что ему не следует общатся с живыми, да вообще ни с кем не следует общатся.
Что же? Постойте... Как это было? Почему?.. - он хмурился, сжимая колени словно ему было три года и он испугался какого-то монстра из шкафа.
Магспирант слабо понимал, что вообще происходит и что он тут делает и... кто эти люди. Больше всего его напугало то, что он не знал, кто все эти люди. Блуа словно заново умер, то есть он вообще ничего не помнил, он не знал, где находится и что произошло, это было похоже на то самое состояние, когда ты только умер. Призрак встрепенулся и резко встал на ноги, упираясь на стену, но рука его провалилась сквозь нее, от чего Анселм вскрикнул и полностью исчез. Материализация потерялась, так же как и потерялась способность управлять своим призрачным телом.
Парень был в панике, в дикой панике и снова включился этот животный страх, который он не в силах был подавить. Время растянулось, так же как и пространство, все перемешалось, он словно падал в бездну. Призрак издал какой-то непонятный звук и затих, исчезая в глубинах подземелья.

От испепеляющего взгляда в полумраке не было никакой пользы: разглядеть бы свои колени, какие там взгляды, и поверхности не спешили воспламеняться; впрочем, тут, наверное, и дар пиромагии не мог бы, с учетом того, что они все лишились своих способностей и являли собой жалкую горстку лопухоидных подобий и одного не вполне адекватного призрака. Так что Эва просто хмурилась, не предпринимая попыток прожечь в Хтонии дыру взглядом, но и не намереваясь хоть в чем-нибудь с ней соглашаться, по мнению Эвы, темная ошибалась и в том, что она молодец, что это было сумасшествие, что Анселма за руку не стоило держать так долго. Так надолго... Да Мордред ведает, сколько нужно было, чтобы он очнулся; а молодец из меня как из пикси.
Анселм хранил, как бы смешно ни звучало, гробовое молчание, говорил Эйдан, Эва пыталась было кивать, соглашаясь с рассуждениями парня, всеми, кроме того, что ей нужна была помочь, она не сахарная, не растает, и от нескольких ссадин и порезов не сдохнет, не настолько слабая; но её личные тараканы сейчас никого не интересовали, некромагиня прижалась щекой к груди Адама, снова сочащейся кровью, это и правда превращалось в дурную традицию, но в этот раз была даже некоторая польза - кровь согревала. А еще магспирант все же попробовал её вылечить, что помогло им удостовериться - способности не вернулись, выбирайтесь из этой сырой и темной дыры сами.
Хрип, почти волчий, на ухо - Делапорте прикусила язык. Ой, как много она могла бы ответить! Начиная с того, что Анселм - не левый парень, в принципе он даже не совсем парень, он - мертвец, что спала она не его, а их, себя и его, Адама, в том числе; и заканчивая красочным описание последствий, поджидающих тех, кто указывает ей, что делать, и насмешливым заявлением о том, что она в удовольствием посмотрела бы на то, как Аттвуд пытается оторвать ей голову, если, конечно, в использовании дара себя не ограничивать. Но в битве "язык без костей - здравый смысл" победил последний: девушка промолчала, рассудив, что устраивать личностный разбор полетов будет совсем ни к месту, и ограничилась лишь недовольной мордочкой, которую, впрочем, все равно было не разглядеть.
- Заебись, - только и смогла выдать Эва, когда краем глаза заметила исчезающего в стене Анселма - они лишились того, кто мог без особых усилий вывести их отсюда; надеяться на то, что призрак радостно побежал искать для них выход из подземелий, стал бы только полный идиот, которого в детстве били об пол, да еще и утопить пытались в озерце наивности.
Когда в следующий раз увижу, отправлю на тот свет повторно. Посредством кипячения...
Делапорте понимала, что не знает, что произошло с призраком и какие чудовища в его голове гнездились, но раздражения сдержать не могла: истерить и сваливать без объяснений ни у одного мужика, даже мертвого, права не было. А живой мужик помогал ей подняться и исчезать в неизвестном направлении вроде как не собирался, что не могло не радовать. В разговор Адама с Эйданом некромагиня не вмешивалась, ей в принципе было все равно, глаза к темноте привыкали, а на счет тепла от огня - казалось, что согреться сейчас не поможет и смертельный номер с купанием в жерле вулкана.
- Мило до мантикор, - проговорила Эве, глядя на подставленную спину, но все же сделала, как было велено, цепляясь за плечи все еще онемевшими пальцами; такими темпами чувствительность к ней нескоро вернется. - Погнали, боевой мой конь...

- Согласен, - только и кивнул Флэтчер на слова Адама, - но какой тогда у нас другой выход? Окоченеть? Либо смерть от гипертермии, либо возможная смерть от местных обитателей. Лучше всего будет найти укромное место и там уже развести огонь. Может быть, какой-то закрытый угол или комнату.
Остатки магического освещения ещё помогали кое-как различать силуэты предметов и окружения, но этого явно было недостаточно, маг уже, наверное, в пятый раз цеплялся за какой-то старый кирпич или ещё что. Честно говоря, это уже начинало надоедать, и за каждым разом парень смачно ругался себе под нос. Подземелье… Типичный подвал социального учреждения. Совсем не удивлюсь, если увижу комнату с целой кучей стульев или заставленной старыми партами и столами.   Споткнувшись в очередной раз, парень услышал глухой звук, как будто он пнул деревянную коробку. Пошарив по полу руками, он наконец-то нашел то, обо что споткнулся. Это оказался человеческий череп, самый обычный, старый череп. Да уж, похоже, что тут и вправду можно встретить неприятных обитателей. На несколько минут изобразив позу Гамлета  из одноименной постановки, Эйден хладнокровно отбросил костяшку в сторону и продолжил свой путь.
Смешно, а ведь он побывал на первой постановке «Гамлета», да и на других представлениях  тоже. Правда, для этого пришлось подучить старые диалекты английского, да и вещами средневековыми разжиться. Но это того стояло. Оригиналь  ный Шекспир был действительно восхитителен.  И вот, если это наваждение со способностями не исчезнет, он уже больше никогда не побывает на одном из представлений Шекспира, не понаблюдает за маршем римских солдат по британской земле, не посидит на рыцарском турнире. Также само не посидит на тропическом пляже, когда они здесь были, и не покатается на исполинских ящерах. Даже снежками первобытных людей не забросает, а это было очень смешно. Особенно если они считали тебя парящим божеством, то снежки и смех приводили их в суетливый и благоговейный ужас.
По дороге Эйден все же подобрал несколько деревяшек и старую сломанную рамку. Конечно, мало для настоящего костра, но все же лучше, чем ничего. Теперь нужно было решить, будем рисковать или нет. Заходя за очередной поворот, парень приметил черный прямоугольник на серой стене, вход в другое помещение. Заглянув туда, маг увидел, что комната полностью пуста и небольшая, при этом. Неплохое место для стоянки, как говорил один персонаж в творении Р. Л. Стивенсона. Бросив на пол «дрова» парень повернулся к остальным и задал резонный вопрос:
- Ну что, будем останавливаться и разжигать пламя? Или пойдем дальше?

Внизу что-то хрустело: остатки льда, оставшегося после Анселма или сохранившегося со времен Ледникового периода, потерянные вещи или чьи-то кости, Эва понятия не имела, не могла проверить и лениво запинывала ни к месту вылезшее любопытство туда, откуда оно, собственно, и вылезло, лишенная дара, она все равно ничего не смогла бы сказать, даже если бы ей их в руки останки вложили, если вообще принимать, что дрянь под ногами - кости. Под чужими ногами. Некромагиня вообще хорошо устроилась, переставлять ноги не надо, думать в какую сторону идти тоже, да и бок к боку - всегда теплее, в их случае имела место модификация "грудь к спине", что тоже было неплохо, хоть какая-то часть согревалась, а еще Адам грел ей руки, приятный бонус, даже с учетом появившегося ощущения мелких иголок под кожей ладоней.
- Спасибо, - тихо, почти беззвучно, адресовано одному лишь магспиранту, вместе с озвучиванием благодарности, зарываясь носом в волосы на пару мгновений. Снова поднимая голову, Эва отвечала Эйдану:
- Как по мне, то лучше скорее выбираться. Меньше времени в подземельях - меньше проблем. Ну и обратный эффект, - ответила Делапорте и добавила после короткой паузы, - впрочем, за чужой спиной рассуждать легко. Если кому нужен отдых - на немедленном продолжении пути не настаиваю.
Комната, перед которой остановился парень, ничем особенным не выделялась, ну глаза из темноты не таращились, странные звуки не доносились, странно было только то, что комната вообще была в подземельях, нужна она тут; Адам, кажется, думал в том же направлении, и предлагал ей поискать факел. Некромагиня кивнула вместо ответа, вытянула руки, к ладоням худо-бедно возвращалась чувствительность, по крайней мере девушка смогла ощутить прикосновение к стене, сделать вывод, что она каменная, а камень шероховатый; после недолгих поисков - рукоблудия вдоль стены - обнаружился факел, правда неясно было, как давно он погас, с определением температуры наощупь все еще были проблемы.
- Панис паленус, - прошептала девушка, вспоминая о том, что на оттаивающих пальцах надет магический перстень, только он, похоже, тоже замерз, причем замерз капитально, потому что не собирался выдавать ничего хотя бы отдаленно напоминающего искру и на волшебные слова никак не реагировал. Мало им было блокированных способностей, оказывается, с магией та же ерунда творилась.
- Кандидаты на вакансии мертвяков и приведений, поздравляю, но магии мы тоже лишились, ну или нас лишили, - негромким голосом подвела черту Делапорте, - Свет моих очей, достань зажигалку, - Эва попыталась вытащить факел из кольца, но похоже, таким извращениям осветительный прибор не подвергали, крепление не желало поддаваться, зато щедро расставалось с пеленой его покрывавшей, Делапорте предполагала, что это пыль, ну или паутина, покалывание в пальцах заметно мешало познавать окружающий мир. - Либо поставь меня на землю и вытащи факел, я не могу. Похоже, у него там от времени и пыли не пойми что заклинило.

- Мисс не желает, - самым учтивым и издевательским тоном, на который только был способен,  начал Эйден, прибавив ещё и поклон, - видеть меня своим буланым конем.
- Расслабьтесь… - наконец прибавил он с усмешкой, - не на похоронах ведь!..
«- Но можем на них скоро оказаться и, скорей всего, не увидеть их…» - добавил он, правда, не вслух. Несмотря на привычное хладнокровие, маг не был сильно уверен в удаче их предприятия, скорей всего они надолго застряли здесь. Если чего-либо срочно не придумать, скоро они выбьются из сил и придется все равно остановиться, а что дальше будет – неизвестно, притом, какие обитатели могут здесь водиться. Да уж, если не везет, то не везет во всем.  Но главное сейчас во всем этом не потерять голову, если они хотя бы в чем-то сглупят, то свободы им уже, как и света солнечного, больше не видать. Невеселая перспектива, как ни крути. Маги без магии – даже звучит смешно, но когда ты один из них, то это совсем не смешно.
- Ну, коли так, - ответил на слова Эвы маг, - то пойдемте. Только дайте несколько минут передохнуть, собраться с мыслями.
А  затем обратился к Адаму:
- Если ты кого-то чувствуешь, то так и скажи, пусть магия пропала, но интуиция и природное чутье все ещё при нас.
После этих слов парень только плечами пожал и почесал затылок. Усталость была не сильной, но все же если они собираются продолжить свой путь, а он может быть очень долгим, то нужно хотя бы эту малость сил восстановить.  Присев под стенкой, Эйден стал наблюдать как Эва пытается достать находившийся недалеко факел. Интересно, он ещё мог нормально гореть?  Если так, то вполне можно согреть замерзшие конечности и от него. И не мучатся с теми гнилыми головешками, которые собрал волшебник.  Может, если здесь есть факела, то можно найти и масленые горелки? Все же эффективнее, чем дымный факел. А если здесь найдутся шахтерские фонари, то будет вообще просто прекрасно. О, забавно, так они же сейчас почти как те же шахтеры, которых завалило и они пытаются найти выход или хотя бы не сойти с ума. Хотя нет, все же, не до такой степени, они скорее похожи на заблудившихся диггеров. Как в том фильме, забыл как называется… Не важно, они шли и за водой, и за подземными животными, и за потоками воздуха. Стоп! Точно! Сквозняк.
- Послушайте, - задумчиво начал маг, обведя взглядом всех присутствующих, - а кто-то помнит, чтобы она или он проходили герметические двери? Ну или хотя бы какие-то двери? Лично я просто с помощью лестницы сюда попал.
- К чему я веду, - Эйден опять обвел всех присутствующих взглядом, - если подземелье не закрыто герметично и школа не консервируется снаружи, то по любому должен быть кое какой газообмен, циркуляция воздуха. И огонь зажигалки покажет эту циркуляцию, пускай самую незначительную, но если не будем двигаться и задержим дыхание, то можем увидеть направление. Ну, в теории… Что думаете? Никогда лазаньем по руинам не занимался, это так, соображения на ходу...

Отредактировано Aidan Fletcher (2013-06-10 23:26:59)

Отсутствие теплой спины вызывало дрожь по телу, твердая земля под ногами дарила ощущение реальности и определение собственного местоположения в пространстве, касание губ ко лбу приводило к неразборчивому шипению Делапорте и возникновению желания послать всех к Мордреду. Эва прикусила язык, выслушивая теории о сквозняках и немного жалея, что при всей своей логичности и обоснованности, вряд ли что-то хорошее выйдет из этой затеи; на все махинации с зажигалкой некромагиня смотрела скептически.
Да, в подземельях всегда сквозняки, причем жуткие, но выход так искать можно разве что в склепах на лопухоидных кладбищах, внутрь которых живая душа пробирается раз в десять лет, чтобы стать обедом местного мертвяка, но никак не в подземельях Магфорда, пусть они и щедры на нечисть, да и студентов-магов притягивают как кладбища лопухоидных подростков. Загадочно же дофига. И легенды интересные водятся. Думать о правдоподобности этих легенд сейчас не хотелось и не стоило, неосторожная мысль вполне могла быть расценена как зов, а приманивать беду на свою голову необходимости не было, хватит и проблем со способностями и магией. Только, похоже, что разумные доводы в голове Делапорте поселились слишком поздно. Беснующийся огонек зажигалки исчез в темноте, а Адам говорил что-то про волка.
Эва приподняла бровь, в большей степени скептически, нежели удивленно. В появление тролля она поверила бы куда охотнее, в появление тролля она вообще чисто теоретически могла поверить, но волк в подземельях - к таким экспериментам даже полусонное сознание готово не было.
- Адам? - в стороне, где виднелся слабо различимый силуэт парня было подозрительно тихо. Эва выдохнула, уговаривая себя не нервничать раньше времени: второй сдвиг по фазе и номер с битьем головой о стены в исполнении уже Аттвуда пользы не принесли бы, но в гораздо большей степени сердцебиение учащалось из-за того, что некромагиня волновалась за парня и не хотела, чтобы с ним случилось что-то плохое. - Адам, - вновь без ответа. Делапорте начинала злиться, как и всегда одновременно на всех, на себя за то, что волнуется и не может справиться с эмоциями, на Адама за то, что молчит, на Эйдана с Хтонией за компанию, но они сейчас отходили на задний план. Посылая чувство дежавю далеко и надолго, Эва приблизилась к магспиранту, протянула руку - и замерла. На кисти не хватало порядочного куска кожи, гораздо большего по площади, чем она могла ободрать о стену, когда падала рядом с Анселмом. Как она смогла это разглядеть в темноте, где даже стоящий рядом парень представлял собой что-то большое, темное и, кажется, напоминающее человека, Делапорте интересовал в последнюю очередь. Некромагиня глаз не могла оторвать от собственных рук, с которых исчезали куски кожи, и от чего страх кольцом стальным сжимал сердце. Страшно было даже не смотреть, как по частям отправляется плоть в небытие, так, словно её срывают с костей маленькими зубами невидимые твари, сдирают ноготками детские ладони, слой за слоем, отделяя сухожилия, как улыбаются бледным оскалом кости, не видеть их мертвые лица в окнах мясных домов; страшно было чувствовать боль от этого и понимать, что каждый новый исчезающий кусок терять куда больнее, чем предыдущий, больнее настолько, что, кажется, вот он предел, что самое время царапать себе лицо и орать во все горло, и плевать, кто из подземелий примчится на этот крик, страшно было осознавать, что с легкими, зажатыми в тисках между ребрами, закричать не получится, что прекратить пытку невозможно, что пытка сама по себе невозможна - Эва же некромаг, некромаги спят в печах, дверцы которых раскаляются докрасна, спят спокойно, обходятся без ожогов и сохранят волосы - но продолжается.
Эва была беспомощна и бессильна, глаза не видели ничего, кроме темноты, и вряд ли желали видеть вообще что-либо, лопатки упирались в холодный камень. Девушка сползла вниз по стене, закрывая лицо тем, что оставалось от ладоней. Делапорте не чувствовала их и была уверена, что до середины предплечья остались лишь кости, и боль казалась невыносимой.
- Хватит... - сдавленный шелестящий шепот, - пожалуйста, хватит.

Отредактировано Ava Delaporte (2013-06-14 04:16:28)

- Причем здесь железки? – только и почесал затылок маг, - булаНый конь - это светло-коричневая масть лошади… Впрочем, думай как хочешь, не мое дело.
Странно, на него почему-то нахлынуло самое настоящее отчуждение, ему перестало быть интересным то, что происходило со спутниками, что происходило вокруг и внутри него. Необычно… Высшее проявление самообладания или простая апатия после пережитого? Оба состояния были одновременно закономерны и не имеющие права быть. Он и должен был уже овладеть собой, но сейчас совсем не подходящий момент для того чтобы, как говорилось в одном фильме, «отрываться от коллектива». Значит… А что это значит? Что-то сбивало концентрацию Эйдена и ему стало трудно анализировать хоть что-то. Воздействие извне – наконец заключил он. То, что подавило их магию, наверное, усилило свое воздействие.
- …Или наврал?
- Не наврал,  а не успел договорить. Я помню, как поднялся с постели, как услышал крики, как бежал по лестнице пытаясь узнать, откуда они доносятся, а потом сразу уже оказался возле тебя, посреди подземелья, не зная даже как прошел все это расстояние.
- Эх, - только и вздохнул Эйден, наблюдая за трепыханием огня на зажигалке, - а ведь могло сработать, - и, немного помолчав, мрачно добавил:
- Когда выберемся отсюда, я не я буду, но найду архитектора, который все это проектировал, и вобью ему гвоздь в голову за обилие вентиляционных отверстий и ни единого указателя.
Откинув голову назад, маг в очередной раз вздохнул. Все происходящее уже даже перестало пугать, а только раздражало и вызывало прилив очередной порции тоски. Флэтчер даже не заметил, как все вокруг затихло, и тьма стала совершенно непроглядной. И только когда к нему донесся последний призыв Эвы к Адаму, он понял, что уже не видел никого и ничего. А затем из тьмы к нему шагнул он… Седые волосы человека спадали на крепкие плечи, на лице была такая же седая бородка. На левом плече в роли наплечника был череп какого-то динозавра, или подобной рептилии. Вместо правой руки был какой-то механический протез, одетым на него древнеегипетским браслетом. Одет пришелец был в какие-то шкуры вперемешку с технологическими мелочами – поясом, несколькими пластинами-застежками. По всему крепкому телу можно было увидеть слабо светившиеся магические руны и просто узоры, наверное, для усиления магии. Взгляд человека был полон самого настоящего презрения, как будто перед ним находился не Эйден, а кусок гнилого мяса, на котором уже вовсю пировали мухи и их личинки. А вот на груди у человека висел амулет, костяная пластина с вырезанными на ней крыльями, наследство семьи Флэтчер, которое могут носить только её наследники.
Вот то, что действительно ошеломило мага. Он чувствовал, даже не смотря на исчезнувшую магию, что на груди человека не подделка, а самый настоящий амулет, но двоих таких в природе не может быть. Тогда выходит, что либо в их семье есть или будет ещё дар перемещения во времени либо… Вот, черт! Это он и есть! Эйден видел самого себя, а он сам презрительно смотрел на себя. Невозможно… Дело в том, что законы вселенной не позволяют управляющему временными потоками встретить самого себя, компаньон в его путешествии может встретить свою прошлую или будущую версию, а он свою – никогда. И вот перед ним стоит живое нарушение этого правила.
- Ты?... – наконец-то выдавил из себя, поднимаясь на ноги, маг, но человек не дал ему опомниться и сразу же нанес такой удар протезом, что парню показалось, что его поезд на всем ходу сбил и впечатал в стену. При этом послышалось что-то вроде «Глупый щенок!» Затем последовал ещё один удар уже левой. Черт, а ведь в ней было не меньше силы, чем в правой! Человек подхватил уже теряющего сознание Эйдена за рубашку на груди и поднял на уровень глаз. Правда, ничего не сказал, а только разжал пальцы и исчез, а парень свалился на твердые камни вперемешку с песком. Стоп, куда?! Немного придя в себя, парень начал подниматься  на ноги и с ужасом осознал, что опять находится посреди той выжженной пустоши, как тогда во сне. Только сейчас, вместо огромного раскаленного Солнца он наблюдал, как громадная черная дыра пожирает это бывшее небесное светило, как будто разматывая его как клубок ниток. Это был Конец во всех смыслах этого слова. В бессильной злобе Эйден ударил по пеплу, который когда-то был плодородной землей, не в силах, что-либо изменить. Это был конец, его и этого мира… Оставалось только предаваться отчаянью и ужасу. Наверное, впервые за много лет он почувствовал эту самую страшную и неприятную смесь ужаса, безысходности и отчаяния. И она завладевала им полностью…

Нет, нет, нет, нет... Этого не может быть, нет, я же тут, я здесь, я же чувствую это... Это просто кошмар, да, это сон, я уснул, нет! Я всегда спал... - он смотрел на волка, который наступал на него, он рычал, он видел страх и Адам очень хорошо знал, что волки чуют страх, они разрывают тебя не потому что хотят есть, они разрывают тебя, потому что ты так откровенно боишься, что они не могут этого выдержать, поэтому они терзают плоть, они убивают потому что не в силах смотреть на это.
Он всегда так думал, он ненавидел страх людей в их глазах, когда они понимали, кто он такой, он ненавидел это и ему хотелось разрывать их плоть ногтями и зубами, потому что они видели в нем зверя, но не человека, а Аттвуд был прежде всего человеком, Адам хотел чтобы они не смотрели на него так. Он видел это  даже в глазах собственной матери, когда она впервые увидела что такое ее сын и уже не смогла смириться с этим. Нет, она любила его, но боялась, а что значит для сына видеть, как мать боится его, как она с опаской разделывает мясо на кухне, думая, что он ворвется туда, разрывая одежду и превращаясь в животное? Девушки, которые были с ним, когда они видели его желтые глаза, когда он достигал определенного пика возбуждения, они бежали с криками, он хотел остановить их, но только еще больше злился и начинал превращаться. Он хотел быть нормальным, всегда хотел быть нормальным или иметь другую способность, но он был волком и этот волк сейчас стоял напротив него.
- Перестань! - попытался он приказать ему, но это было самым глупым шагом, волки никогда никому не подчиняются.
Он прыгнул, он прыгнул на него, разевая пасть с огромными клыками, кровавую пасть и Адам понимал, что сейчас это животное перегрызет ему глотку и навсегда займет его место в этой жизни. Но нет, дикий холод пронзил спину, магспирант изогнулся, приоткрывая рот в немом крике. Он попытался сдвинуться с места, но не смог, а волк все летел на него с рычанием словно в замедленной съемке.
Он уже услышал знакомый голос Анселма, который звал его, призрак дернул его за руку и Адам вылетел на холодный каменный пол, встряхнув головой.
Эва! Эва, я нужен ей!!! - парень быстро пробежался глазами по тем, кто тут был и понял, что в сознании находится только Хтония.
Наконец его глаза поймали некромагиню, Адам резко поднялся на ноги и рванул к девушке, поднимая ее на руки. Она шептала что-то морщилась, он понимал, что она чувствует боль.
- Эва, в боли нет ничего плохого, слышишь? Ты причиняла мне боль, я выстоял и ты выстоишь, ты меня понимаешь? Все это не настоящее, это твой кошмар... - он прижимал ее к себе и целовал ее губы, щеки, лоб, глаза, заплетая пальцы в шикарные волосы. - Вернись ко мне, слышишь, малыш, я люблю тебя... - он уткнулся носом в ее шею и прижался к коже губами, выдыхая.
Тем временем призрак дал последние указания и буквально взорвался. Аттвуд отшатнулся в сторону и обернулся через правое плечо, привалился им к стене и выдохнул, медленно продвигаясь к цели. Надеясь, что все последуют за ним.
Через пару десятков метров, магспирант зажег световой шар достаточного диаметра, чтобы они без проблем вышли дальше. Эва была в сознании, он заботливо прижимал ее к себе и продолжал шептать ей.

Тьма обступала плотной стеной. Темная уже даже не продолжала как заведенная повторять одно и тоже. Просто она знала, что она сейчас переступит через грань. А там как получится. Либо тьма не сможет ее закрыть и она выиграли, либо выигрывать будет некому. Это стала так осознанно и ясно, что она успокоилась. Тьма сжималась, но она все еще существовала. Это я что, последний герой пред тьмой? - мысленно хмыкнула она, боясь подавать голос, так как если она его не услышит, это может стать последней каплей для потери самообладания, кое невиданным подарком ее посетило. И вообще. Глупость какая. Тьма не может поглотить. Она наступает только потому, что мне одиноко и страшно. Как там было в старой книжке про глупого мальчика? Тьма сильна только пока с ней бороться, а надо принять ее. Ну, раз, два... - три она так и не произнесла даже мысленно, она почувствовала, что страх отступает, но вместе с этим начал наступать холод. Сначала как-бы случайно, потом становилось все холоднее и Грей явственно услышала голос призрака, чего совершенно не ожидала. Она уже смирилась с мыслью, что их осталось четверо. И Анселма она совсем не ожидала услышать. Это что, новый этап испытания? Не смешно. И черт возьми, как же холодно, - проскользнула мысль и тут же ее догнала более здравая. Зато ей стало совершенно не страшно и чувство что она одна резко отступило в сторону. Потом где-то на границе тьмы возник светлый силуэт, сначала едва заметный, он становился все ярче и от этого казалось сердце начало панически стучать разгоняя кровь по поспешно остывающему организму. А потом она зажмурилась. Ей не было страшно, зато она была совершенно растерянна. Она уже не понимала, где явь, а где кошмар и что будет когда она очнется. Холод исчезнет и все будет по старому? Если он часть кошмара. Или она замерзнет раньше чем явь наступит? Или тьма все-таки ее победила и она уже просто переживает все в припадке. Но потом случилось что-то, что заставило ее перестать панически размышлять о вариантах яви и сна. А именно она услышала то ли чей-то всхлип, то ли крик. И реальность перевернулась. Точнее встала на свои места и темная открыла крепко зажмуренные глаза. Однако увиденное ее не порадовало. Точнее сказать ее инстинкт самосохранения завопил корабельной сиреной, а она лишь расширила глаза. Заодно пришло осознание, что тела она кажется не чувствует, но заставить себя им управлять может. Сейчас самое время рухнуть в обморок, Грей, - сообщило подсознание и Тони едва не поддалась на его провокацию. Но перед этим она успела все-таки сказать, единственное, что сразу пришло ей в голову:
-Ты что, с ума сошел? - голос звучал тихо, что было не удивительно. Зато ее сразу отпустили и даже выдали указания. Еще секунды две темная соображала что ей делать и о чем вообще речь. Потом сообразила, что призрак говорил об Эйдане и оглянувшись на темного стала соображать что с ним делать. Судя по всему, дозваться его было не реально, как это сделали с ней и как ей слышалось с остальными. Поэтому она сначала просто пыталась растрясти Флетчера, как грушу. Благо вряд ли прикосновения холодной кожи к теплой было приятным и успокаивающим. Зато до темного могло дойти, что от него что-то хотят. Даже попыталась отдавить тому ноги. А потом она сделала единственное, что обычно помогало отрезвлять людей в любом случае. Залепила пару другую пощечин. От души. Ей даже показалось, что в запястье что-то хрустнуло, но благо боли сейчас не ощущалось и она продолжала приводить темного в сознания до тех пор, пока тот не пришел в себя. После она отступила в сторону, надеясь на две вещи. Что ее сейчас не убьют, так как она вообще не понимала жива она или не очень А заодно что она не помрет от переохлаждения, благо высказывать претензии было уже некому. Призрак исчез, причем не как обычно через стену. Это ее слегка тревожило, но чуть меньше чем возможность скончаться в подземельях. И по крайней мере, в случае ее убийства первым способом, она надеялась, что Эйдан хотя бы отморозит себе руки. Однако она досчитала до десяти и убийства не последовало, поэтому она выдохнула удивившись, что она это может и отправилась вслед за Адамом с Эвой, отряхивая джинсы от льда и надеясь, что Флетчер не будет тормозить и пойдет за ними. Тем более она обнаружила, что снова читает всех как открытую книгу. От этого стало немного грустно. Однако означало, что кошмар кончился. Теперь ее мысли занимала дорога к лаборатории в кабинете зелий, так как нужно было срочно спасать свою шкуру.