Магспирант сходил с ума от ее запаха, от ее кожи, от нее самой, от того, как она прижималась к нему, от того, как она вздыхала и как ее сердце колотилось в груди. Он улыбнулся, когда она сказала, что его, он это знал, но всегда было приятно услышать это еще раз. Сколько времени прошло? Не так много, меньше месяца, а он уже готов был отдать за нее жизнь, это было то ли совсем плохо, то ли невероятно прекрасно, он пока еще не решил. Темный надеялся, что это было прекрасно, потому что иначе не было никакого смысла в их словах, в их действиях, в признаниях.
- Я люблю тебя... - прошептал он одними губами, но она поняла его, она слышала его, отзывалась на каждый поцелуй, льнула к нему и это было лучшим ответом.
Где-то далеко в зале играла музыка, люди веселились, плэй лист подходил к концу, но ему было наплевать, до такой степени наплевать, что там у них происходит, хоть пусть их всех там накроет какое-то стихийное бедствие, главное, чтобы оно не трогало его и Эву, пусть все захлебнуться в приступах гнева, пусть его ищут и проклинают, он пришел к ней, он пришел позвать ее на вечер, но этот вечер был бы куда более хорош, останься они в этой комнате.
Он оторвался от стены, наблюдая за тем, как она снимает лифчик и довольно зажмурился как кот, наклоняясь и лаская девичью грудь, покусывая кожу. Когда она заплела пальцы в его волосы, парень еле слышно зарычал, оставляя сначала одну руку, потом другу, пока рубашка не упала на пол, как же его бесила эта рубашка, кто бы знал, а Эва знала, да, она знала, что он ненавидит яркие цвета, ненавидит восьмидесятые, вообще ненавидит все это, весь этот замок, все, что было связано не с ней.
Он отстранился на пару секунд, чтобы посмотреть в ее глаза, чтобы получить молчаливое согласие, но не торопился, он никогда не торопился, когда был с ней, он растягивал удовольствие, ощущения, слушал ее тихие стоны, ощущал, как ее руки впиваются в плечи, как она извивается от каждого его прикосновения и радовался, что ей хорошо.
Комната №2|Theodora - Theodor McKenzie
Сообщений 21 страница 31 из 31
Поделиться212013-06-23 17:23:38
Поделиться222013-06-24 03:17:12
Я люблю тебя.
Губы повторили беззвучный шепот магспиранта как мантру; разрезать тишину словами не было нужды, она читала по губам, по глазам, по прикосновениям и поцелуям, и отвечала тем же. Эва, упираясь в стену спиной, коснулась руками щека Адама, замерла, заглядывая в его глаза, в полумраке казавшиеся темными, и поцеловала порывисто, отдаваясь в полное распоряжение волнам безумия, имя которому - любовь к Адаму Аттвуду, беспросветная, всепоглощающая.
Пальцы скользнули по шее к плечам, сжали их, оставляя отметины ногтей, пока еще слабые. Девушка расслабила ноги, выпрямилась, чуть сползла вниз по стене, прежде чем найти босыми ступнями точку опоры - прохладный пол; оторвалась от губ Адама, прочертила своими губами дорожку по шее, у основания прикусив на мгновение кожу, так же, как до этого делал парень, поцеловала ключицу, наверняка оставив алеющий след на недолгую - в несколько дней - память. Ладони с плеч опустились к груди, сорвали мордредовы бусы с шеи парня, Делапорте внимания не обратила на звук скачущих по полу бусин и на чуть более громкий - упавшей ракушки, вот она Эве определенно не нравилась, как, впрочем, и весь наряд в стиле диско, и она знала, что Адам к нему относится точно так же, и радовалась, что они быстро избавляются от ненужной одежды. Бледные пальцы по бледным же шрамам, белесым дорожкам, выделяющимся в темноте, - легким касанием, каждый след на коже - воспоминание, подтверждение вытолкнутых из легких слов, выпущенных на волю, лишь на волю, никак не на ветер. Эва целовала свежие шрамы, кончики пальцев касались мышц пресса, спускались вниз, девушка чуть замешкалась, борясь с пряжкой ремня, та была непривычно огромной, расстегнула молнию на брюках; плотнее прижимаясь к парню, чуть наклонилась вперед, чтобы избавиться сначала от ненужных предметов его гардероба, а после от остатков, черных и кружевных, своего. Адам не торопился, торопилась Эва, но вовсе не потому, что смутно помнила о людях, которые из-за них, и, если на чистоту, из-за неё, могли остаться без музыки, подобные мелочи её не трогали, и точно не касались, когда рядом был любимый человек; Эва торопилась потому, что находясь так близко, хотелось большего, большей поцелуев и краснеющих отметин на коже, хотелось быть еще ближе, от любовной лихорадки стирались границы и пропадало чувство меры. Делапорте подняла голову, встретилась с Адамом взглядом и, коварно улыбнувшись, обняла магспиранта за шею, притягивая к себе и целуя.
Поделиться232013-06-24 12:12:23
То, как она касалась его шрамов, заставляло вздрагивать, буквально дрожать, приоткрывая рот, еще не огрубевшая кожа была в разы чувствительней и слегка ныла от прикосновения пальцев, даже легкого. Шрамы были неровными, как зашили, такими и получились, не аккуратные и отчасти уродливые, но она находила в них красоту, а остальное было не важно. Когда она начала сползать, магспирант приподнял одну бровь, но останавливать некромагиню не стал, их глаза встретились, он улыбнулся ей, наблюдая, как она покрывает поцелуями его тело, набирал в легкие воздух, жмурясь и запутывая пальцы в ее волосы. Звякнула пряжка, он нервно хохотнул, чуть втянув живот, чтобы ей было проще избавиться от ремня и джинс. Она опустилась перед ним, что заставило запрокинуть голову назад от касаний и стиснуть зубы, шумно втягивая воздух через нос.
Когда анимаг распахнул глаза, девушка уже обнимала его за шею и была абсолютно нагой. Он оглядел ее с ног до головы, любуясь. Ладони заскользили по белой коже от плеч к талии, затем к бедрам, чуть сжимая их, Адам сделал шаг вперед, выпутываясь из не нужной теперь одежды, когда бусы разлетелись, он замер, прислушиваясь к тому, как составные части летят по полу и надул губы:
- Я на тебе ничего не рвал... - прошептал он, подавив смех. - По крайней в прошлый раз, так точно... - ладонь скользнула по груди к шее, он приподнял ее голову за подбородок и еле ощутимо поцеловал, прижимая к себе.
Дверь со скрипом захлопнулась и комната погрузилась в полумрак, который разбавлял свет убывающей луны. Магспирант обхватил некромагиню руками, сжимая хрупкое тело и не боялся причинить боль, он потянул девушку вверх и усадил на подоконник, нащупав рукой плед, расправил его, все же боится или не боится холода его возлюбленная, но оставалась человеком по прежнему.
Адам опустился перед ней на колени и поцеловал внутреннюю сторону бедра, разводя ножки. Ладони скользили по этим стройным ножкам, разгоняя кровь внутри, а губы продолжали цепочку поцелуев от колена вверх. Он положил руку на низ ее живота, мягко принуждая отклониться назад, он приблизился, выдыхая и теперь осторожно целуя нежную кожу и легонько лаская ее языком.
Сердце стукнулось о ребра, замерло и понеслось дальше, отдаваясь пульсом в висках, а жар проходил по всему телу, от самой макушки, до кончиков пальцев. Он слушал ее сначала тихие стоны, касался ладонью тела, продолжая целовать ее, наконец он оторвался и пошел цепочкой поцелуев от низа живота к груди, нежно разминая ее. Адам наклонился к шее и оставил легкий поцелуй, поглаживая Эву по голове.
Поделиться242013-06-27 04:09:36
- Как будто тебе жаль это.. кхм…ожерелье, - тихо проговорила Эва, прерываясь на легкий поцелуй, - Сравняешь счет в следующий раз, - шептала девушка на ухо, пока обнимала парня за шею, чувствовала, как земля из-под ног уходит, слышала, как закрывается дверь – Делапорте в принципе было все равно, главное, что Адам был рядом, а какие-то двери, расположенные в нескольких метрах, открытые или закрытые, не имели значения; у неё был Адам, которого она хотела, желала, любила, душой и телом, но никак не разумом, разум сдавал позиции, капитулировал, размахивал белым флагом, даже если б под дверью собралась половина Жилого этажа Делапорте, ненавидящая вмешательство в личную свою жизнь, не одарила бы их и взглядом, не удостоила привычного ведра колкостей, щедрой рукой вогнанных под ногти, у неё был Адам, сжимающий её крепко в своих объятиях, все остальное, привычки и принципы, -меркло, растворялось и таяло как первый снег на солнце, здравый смысл размывало потоками разгоряченной крови как солеными водами замки из песка, мысли, некогда целостные, выстроенные в логическую цепочку, расходились трещинами, под ударами сердца осыпались к ногам обломками, обрывками, невесомой пылью; если бы кто-то мог их видеть – плевать, если кто-то их слышит – плевать, если кто-то еще ил в этом мире, дышал, действовал – плевать.
Каждый жест, каждый вдох и каждое, пусть даже самое легкое, касание распаляли желание, обращали кровь в раскаленную лаву, Эва, подчинившись, откинувшись на спину, кусала губы, выгибалась, подавалась навстречу, то запускала пальцы Адаму в волосы, то сжимала края пледа, превращая тканевые равнины в изломанные зубья скал, поджимала пальцы ног и стонала от удовольствия, раз от раза – все громче, сдерживаясь по началу и забываясь, захлебываясь наслаждением после.
И льнула к Адаму, чуть не мурлыча, выводя пальцами узоры по плечам, подбираясь к шее, следуя по выступающим контурам мышц и жил. Одна ладонь скользнула вниз, по груди, животу, к паху, пальцы сжали мужское достоинство нежно, но требовательно, дальнейшее ожидание грозило расплавившимся нутром, низ живота ныл так невыносимо сладко, что больше не было сил терпеть. Эва придвинулась ближе, скользящий плед был тут как нельзя кстати, выгнулась,
принимая Адама в свое лоно, скрещивая ноги у парня за спиной; сопровождением – громкий стон и ногти, впившиеся в плечо.
Отредактировано Ava Delaporte (2013-06-29 23:07:59)
Поделиться252013-06-27 12:44:13
Он слышал ее, чувствовал, как она извивается, как впивается ногтями в его плечи, как трещит ткань пледа и где-то ухала музыка, как и почему он ее слышал, Аттвуд еще не до конца понимал, пока не распахнул глаза и увидел их звериную желтизну в оконном стекле. На мгновение он вздрогнул, еще помнивший о тех кошмарах, что творились с ним в подземельях и тех снах, что еще долго мучили его после, но все это тут же растворилось в ощущениях, когда ее ладонь скользнула ниже паха, магспирант зажмурился и запрокинул голову назад, приоткрыв рот, шумно и глубоко вдыхая.
- Эва... - только и успело сорваться с его губ, когда она прильнула к нему, он крепко схватил ее за поясницу, чуть отступая на пол шага назад, когда она скрестила ноги у него на пояснице.
Зашипев от внезапно пронзившей плечо боли, которая только сильнее подстегивала его. Ладони заскользили по бедрам, он выпрямился, чуть приподнимая на удивление легкую девушку. Как у них так вышло он еще не до конца понимал, все это было похоже даже сейчас на иллюзию, на ловко сплетенную иллюзию и если это было действительно так, он готов был остаться в этой иллюзии навсегда и убил бы любого, кто посмел нарушить ее. Но ее глаза, ее отзывчивые губы и то, как она дрожала в его руках, говорило о реальности происходящего, он хотел верить в это, хотел, чтобы это было так. Невероятная, неземная, пусть и связанная неминуемо со смертью больше, чем он сам, но в этом и была особенная прелесть, он готов был отдать ей последний вздох. Они умирали и возрождались снова, в прикосновениях, поцелуях и сдавленных стонах, когда все вокруг кружилось, темнело, теряло краски и снова взрывалось полутемными тонами. Ее глаза, темные, большие, светящиеся этой страстью, которая передавалась и ему. Теперь Адама не пугало то, что он по сути отчасти зверь, теперь он окончательно успокоился и мог не бояться, именно эта девушка способна совладать с волком, что жил внутри него, она приручила его и он готов был поклясться, что это навеки.
Границы стирались, рушились даже самые тонкие материи, сокращалось расстояние между ними, парень прислонился к стене, прижимая девушку к себе, искал и находил губами ее бархатную кожу, оставляя на ней алые следы страстных поцелуев, не беспокоился о том, что кто-то заметит их, наслаждался тем, как она прогибается, отклоняется назад и снова жмется к нему, то как ее руки ласкали его кожу, как ногти впивались в нее. Он смотрел в ее глаза и утопал в бесконечной темноте бездонный зрачков. В движении, до перехваченного воздуха в груди, до невозможности вздохнуть свободно, но не останавливаясь, желая большего и получая согласие.
Сколько времени прошло? Да наплевать, это время всегда куда-то спешило, он не хотел подчиняться ему, не хотел считать секунды, проведенные рядом с ней, не хотел жалеть о том, что могло бы быть, только здесь и сейчас. Эта комната на троих, пустая комната, тишина которой разрезалась их голосами, эта луна, которая смотрела на них сквозь распахнутое окно и ветер, что ласкал приятной прохладой раскаленную кожу. Они сгорали, еще немного и ему казалось, что плоть начнет плавиться словно воск от свечи, но этого не происходило и он радовался, что это всего лишь глупое сравнение, ощущение, которое доставляло сладкую муку, он не хотел, чтобы это кончалось.
Аттвуд выдохнул, прикасаясь губами к ее шее, зарываясь пальцами в густые темные волосы, что каскадами кудрей спадали на обнаженную тонкую спину, глаза его теперь были прикрыты, он тяжко дышал, сползая на пол и усаживая девушку поудобней. Руки легли на бедра, продолжая задавать темп, но Эва прекрасно справлялась сама, изучившая его за тот маленький период времени, который они были вместе. Он улыбался, наблюдая за тем, как она хватает ртом воздух, как запрокидывает голову назад не сдерживая стоны, которые ежесекундно срывались с ее губ, он вслушивался в эти стоны и это было самой лучшей музыкой.
Магспирант тихо зарычал, откидываясь на спину и теперь поймал ладонями ее аккуратную грудь, продолжая чуть сдавливать, он изогнулся, опуская голову и губы его обхватили сосок, медленно, наслаждаясь самим процессом того, что он делает ей приятно, жмурясь от осознания этого. Еще пара мгновений, крещендо, это подымающееся внутри чувство сладкой волны, которая неминуемо приближалось. Анимаг набрал в грудь воздуха, казалось перестал после этого дышать, замер лишь на мгновение, чтобы продолжить движение с еще большей скоростью, которая казалась теперь просто немыслимой.
- Люблю… - прошептал он, упираясь лбом в ее лоб и теперь осторожно приподнимая ее, стиснул зубы, морщась, а тело напряглось, чтобы тут же расслабиться.
Поделиться262013-06-30 00:00:49
Родное имя, с его губ слетающее, как всегда звучало по-новому, не так как от других, не так как просто в голове, если Делапорте зачем-то требовалось напоминать себе, что зовут её Эва. В его «Эва», в трех буквах, выдохнутых, в трех звуках, умещались миллионы других миров и миллиарды лет, его «Эва» служило подтверждением ощущений некромагини, чувства, словно все древние цивилизации, все государства, все живое на земле, все земные истории, от случая с первым поднятым камнем и разожженным огнем до случайно раздавленной мошки где-то в Колумбии, где шаманы использовали человеческие кости, плоть и кровь в своих ритуалах, существовали и происходили лишь для того, чтобы их привести друг к другу, для Эвы Вселенная сводилась к одному, к одним, к ним одним. Параллельные миры пересекались в одной точке, карты звезд накладывались друг на друга, дробились осколками в свете потусторонних небесных светил, мерцали мириадами слоев и сфер, сворачивались в спираль, разбивались фейерверками, обращались рудниками и копями, где кашляли и задыхались каторжники, их кровь обращалась красными водами Нила, глинистыми берегами, темно-бурыми реками на полях в сезон дождей и вдоль пирамид, известняковых пористых глыб, в периоды засухи, пропитывали землю, земли, пески времен, далекие, древние, среди дюн тонули цивилизации, погибая под слоем тысячелетней пыли, в лабиринтах ушедших веков вымирали целые города, люди – толпами, от войн, эпидемий, стихийных бедствий. Мир бесновался, менялся в дыхании ветра, во взмахе крыла бабочки, в скатившейся с бархана песчинки, с сорвавшейся в пропасть слезой ледника, в беспокойном мире её удел, самый желанный, принимаемый сладострастным причастием, - в руках Адама дугой выгибаться, понимать, что стерпела б любые пытки, лишь бы быть рядом с ним, повторила бы все человеческие падения, разбивала б колени в кровь, возводя гробницу для сына богов, кровь пускала за веру, леса южноамериканские жгла дотла; ей - слышать как собственное имя меняет оттенок, почти новый смысл, вкус и цвет, с металлического привкуса от искусанной в кровь губы на его, остаточно мятный, с черного, непроглядного, на сияющий, ослепительно желтый, таять в руках Адама, добела раскаленным металлом плавиться, в глубинах сознания рассеянно удивляясь, как еще искры из-под пальцев не вылетают, как еще не замкнуло цепь, не оплавился от жара камень несущих стен, не разбились хрупкие стекла от искажения, смен положения, концентрации напряжения; наклоняясь, прикусывать мочку уха, отстраняясь, выгибаться и выводить по коже длинные полосы, алых полозов, жгущихся змей, отравлять себя и его любовью, слышать его "люблю" и терять свое, ответное, терять себя, растворяться в крови и воздухе загустевшем, не доходящем до легких, застревающем где-то в горле, выгибаться в который раз и чувствовать, как напряженные до предела мышцы, наконец, расслабляются, будто лопаются струны, доигрались, перетянули, и по телу разливается приятная нега.
Эва закрыла глаз, прижалась к груди магспиранта устало, положила голову на плечо, носом в шею уткнулась. Ладонь с плеча соскользнула на грудь, остановилась у сердца, некромагиня чувствовала, как оно бьется и улыбалась счастливо от знания, что ей принадлежит всецело.
Поделиться272013-06-30 00:39:35
Дрожь, дрожь, которая от нее передавалась ему, они горели и теперь словно остывали под этим окном, которое казалось порталом в иной мир, там, в темноте уже перетекшего в ночь вечера горели звезды, луна танцевала среди облаков и дарила мрачный бледный свет. Воздуха все равно не хватало, Адам пытался вдохнуть как можно больше, но у него получались лишь хриплые судорожные попытки. Когда она прислонилась к его шее, он выдохнул, прижимая ее к себе и теперь улыбнулся, глядя куда-то, блуждая глазами по пространству полутемной, освещенной лунным светом комнате и не верил, что это закончилось, пришло какое-то сожаление, сожаление и усталость. Тело сладко ныло, мышцы еще не до конца понимали, что это кончилось, а сам он желал еще, но не мог потревожить девушку, которая покоилась на его груди.
Ладонь скользнула по спине к волосам и теперь он чуть потрепал ее за макушку, вдыхая аромат волос. Она пахла лунным светом, она пахла звездами и прахом, так странно, он не знал этих запахов, пока не встретил ее и был твердо уверен, что она так пахла, этот запах сводил его с ума, мозг давал сбои и теперь, кажется, память его не фиксировала того, что прошло уже много времени и нужно возвращаться на вечеринку, которая была уже не нужна, он не мог отказаться от тепла ее тела, не мог покинуть ее, сейчас это приравнивалось к смертной казни, а умирать Аттвуд не торопился, он слишком любил жизнь, даже обручившись со смертью.
- Луна моя, мы пойдем к ним? - он знал ответ, но этот ответ был хорош только для них, не для тех, кто был там, они должны были идти, должна ли была идти Эва? Нет, но он должен был, иначе никак, хотя, ради нее он мог перешагнуть через все правила и запреты, ради нее он готов был совершать непосильные подвиги, во имя ее имени он готов был сотворить невозможное даже ценой собственной жизни.
Рыцарство ушло в прошлое, да и Эве не нужен был рыцарь, но он готов был им стать ради одного только одобрительного взгляда, ради касания нежной руки, ради того, чтобы она смеялась, чтобы она просто улыбалась ему и блеска этих неземных темных глаз, который так манил его, любой жест, каждое слово, взмах ресниц, все это в ней будило в нем невероятное желание. Так любить, казалось, было невозможно, пока на его пути не появилась она. Он не мог сказать, что он боготворит ее, он просто любил ее, самозабвенно, без остатка, отдаваясь ей, но он получал ответ, не нужны слова, не надо признаний, подарков, тупых романтических разговоров и прогулок, не нужно было выделываться и пытаться быть лучше, они были такими какие есть, он был для нее, она была для него и лучшего он не мог желать.
Парень поднял девушку на руки и понес в сторону ванной, нужно было включить свет, но он не хотел. Под потолком появился светящийся шар, в его мягком свете она казалась еще прекрасней. Адам молча поставил ее в холодную ванну и залез следом, не спрашивая, не предлагая, он знал, он уже очень хорошо знал ее.
Чуть теплые струи воды упали на них, магспирант прижимал ее к себе, даря нежные поцелуи еще раскаленной коже и радовался, что пришел к ней, что она приняла его и теперь этот вечер был не таким потерянным, он обрел смысл, как и вся его жизнь.
Поделиться282013-06-30 02:52:21
Пока пальцы Адама путались в её волосах, Эва касалась губами горячей кожи, прятавшей ключицу, прятала счастливый взгляд и училась дышать заново, будто вновь рожденная. Нежилась в объятиях, забыв обо всем, о своей непробиваемости, знала, что может расслабиться, да и расслабилась уже давно, как только Адам в комнату зашел, с ним она – менялась, не понимала, нравятся ли ей перемены, переустройство внутреннего мира, помнила, как злилась от этого чувства в первое время, так нелепо, почти по-детски, и спокойно принимала сейчас, главное, что Адам рядом, а так, пусть кочергой раскаленной нутро перемешивают, она глаза закроет – и стерпит.
Вопрос озвученный был вполне ожидаемым, пусть и не самым желанным, но реальность медленно возвращалась в комнату, в потерявшееся во времени сознание, а Эва поднимала на магспиранта чуть удивленный взгляд: Луна? Если она – его Луна, то он, несомненно – её Солнце, свет очей сам с сияющими во мраке зрачками, и другие звезды, не столь ослепительные и куда более приятные глазу, весь небосвод в одном человеке, и она в его объятиях – как под куполом благодати и счастья.
- Чтобы разъяренная отсутствием, - слова складывались в предложения медленно, будто нехотя, мечтая задержаться в горле дольше, - музыки толпа тебя растерзала? - проговорила девушка с веселыми нотками в тихом голосе; ощущение времени было, конечно, потеряно полностью, но что-то подсказывало, что плэйлист, составленный парнем ,скорее всего, уже подошел к концу, а значит был не маленький такой риск, что среди пришедших на вечеринку уже бежали недобрые шепотки, если не предложения по поводу расправ разной степени жестокости над пропавшим диджеем; при таком раскладе музыку, вместе с Адамом, людям лучше было бы вернуть, и Делапорте ни разу не думала о других, только о себе любимой: если кровавые расправы существовали не только в её голове, то она могла остаться без парня, чего некромагине решительно не хотелось. Ни за что. Никогда.
- Да, - куда угодно, лишь бы с ним, - пойдем, мое солнце.
Когда-нибудь. Непременно. Позже.
Сейчас он должен был быть рядом с ней, а она с ним, в его объятиях, должен – и был, и были, и кольцо бледных девичьих рук – заменой сорванному ожерелью на мужской шее, пока он нес её в ванную, и расслабленное сознание тешилось легким чувством дежавю, с той лишь разницей, что комната была её, и пока еще целая, без вывернутых наизнанку шкафов и разбросанных вещей, и раны Адама уже зажили; а так, снова ванная и их двое, и прохладные струи воды, и контраст температур воды, едва ли претендующей на звание теплой, и все еще не остывших тел, и его поцелуи – все вместе как небесная манна. Эва, глаза закрывая и мечтая в каждом мгновении раствориться, вновь выводила узоры вдоль шрамов, знала, как чувствительна кожа, не в силах была оторваться, и жалась при этом к Адаму ближе.
Поделиться292013-06-30 20:03:42
Ему казалось, что капли не долетая до тел испарялись, но потом это ощущение прошло. Адам прижимал к себе свою девочку и улыбался, радуясь, что они могут быть вдвоем здесь и никто не тревожит их. А вот мысли его тревожили, что не могло не разочаровывать Аттвуда, который привык быть правильным, делать все по расписанию и ни в коем случае никого не подводить. Парень вздохнут и теперь поцеловал девушку в лоб, наклоняясь.
- Прости, нам нужно... - он осекся, ничего ей по крайней мере нужно не было, это не нужно было и ему, но это нужно было всем остальным, тем, кого он уже ненавидел, которые не понимали этого, но продолжали жить своей жизнью, даже не подозревая, что происходило тут в этой комнате.
Она называла его солнцем и он улыбался снова, когда глаза его уже стали зелеными, как потух тот янтарный звериный блеск и теперь он чувствовал себя немного свободнее, не боялся зверя, который мирно дремал на дне его души. Парень выдохнул нехотя отпуская девушку и чуть отошел от нее, чувствуя, как теперь ледяные капли охватывают все его тело, но теперь он чувствовал, что немного отошел от той страсти, от того пламени, которое сжигало его изнутри и сжигало его снаружи. Еще какое-то время Аттвуд простоял под душем и вышел, подавая руку Эве, стараясь не подскользнуться на кафельном полу, который теперь казался льдом.
- Осторожно... - предупредил он, зная, что она будет осторожна и вовсе не обязательно об этом говорить, даже если бы она падала, он всегда мог поймать ее и ни за что не свете не допустил бы того, чтобы она поранилась.
Шар под потолком начал блекнуть, пока совсем не потух и магспирант на ощупь нашел два полотенца, одно он протянул некромагине, другое обернул вокруг пояса и направился в комнату, отыскал там выключатель какого-то ночника и теперь помещение наполнилось бледным светом из-под плафона.
Адам огляделся, в поисках своих вещей, которые теперь валялись где-то возле окна, вздохнул и прошептал заклинания, в считанные секунды он стал сухим и теперь быстро натягивал такой ненавистный костюм, хорошо, что без этих жутких цацок на шее.
- Я знаю, ты не хочешь и пойму, если не пойдешь со мной... - проговорил он шепотом, словно боялся разбудить тут кого-то, но тут не было никого, кроме них, даже на этаже не было никого.
Поделиться302013-07-02 01:28:20
Хотелось ответить: не нам, солнце. Это нужно им.
Хотелось вновь почувствовать его внутри себя, оставить на всю ночь рядом, вытравить из головы магспиранта все мысли о тех, кто внизу в зале был, возможно, уже ждал, возмущался, остаться в комнате, уйти в любое другое место, если бы было обещано, что они там будут вдвоем.
Эва молчала.
Закрывала глаза, подставляя лицо под прохладные струи, думала, рассеянно, что любовь, пожалуй, делает её слишком мирной, принимающей чужую точку зрения, понимающей; как бы после таких выводов не начать на людей бросаться, просто из принципа, пытаясь доказать, что ручной она, даже ластящаяся к Адаму, им прирученная, не стала.
Выходила из ванной осторожно, как он просил, держала за руку, в темноте улыбалась, беря из рук полотенце, кутаясь в него как в плащ, мантию; в комнате следом за Адамом, выпускала искру, синий огонек, с шипением погасший, высушила кожу и волосы, превратив последние в воронье гнездо, обитель зверья иного, впрочем, в рамках тематики вечеринки оно было даже к лучшему, а на вечеринку Эва идти собиралась.
- Я уже сказала свое «да» и согласилась пойти с тобой, - негромко проговорила девушка, и продолжила, чуть тише, оттого, что вынуждена была наклонится, поднимая с пола скромный набор своей одежды, - так что не вынуждай меня менять свое решение и привязывать тебя к стулу. - Что в принципе весьмаа неплохая идея. – и, после того, как крючки бюстгальтера за спиной крепко сцепились, добавила, - Дай мне пять минут.
Из пяти две – на то, чтобы убрать с лица окончательно расплывшуюся тушь, подвести глаза густо-черным заново, превратить себя из панды унылой в панду веселую; остальные – на решение вечной проблемы всей женской половины человечества, умещающейся в двух слова «что» и «надеть» и одном вопросительном знаке, даже Делапорте, осмеливавшаяся считать себя далеко не самой типичной девушкой, от такой беды не была избавлена, но сейчас соображать приходилось быстро, в некоторой степени почти лихорадочно, заполненный нежностями и звездным светом мозг с задачей справлялся через сотню проклятий, но все же справлялся. Цветных вещей в гардеробе некромагини не водилось, похоже, с рождения, да и блески-бусины рядом с ней могли оказаться разве что в виде дополнения к трупам, а потому если и лезть в атмосферу восьмидесятых, то исключительно через рок и метал, что девушка и делала, выуживая из шкафа любимую кожанку, черную майку, чулки, разодранные еще в прошлый Хэллоуин, но почему-то бережно хранимые, и шорты длины «ебаный стыд», бывшие когда-то вполне приличными джинсами, «когда-то» равно «ооочень давно».
В пять минут Эва все-таки не уложилась, подвели шнурки на ботинках, а потому, когда девушка выпрямилась, попутно заталкивая в карман косухи весь кулоно-браслетный металлолом, что выгребла из тумбочки – разберется по дороге, что и куда - взгляд был чуть виноватый.
- Пойдем, - подошла к Адаму, взяла за руку, - спасать толпу от скуки без музыки, и тебя от толпы, - вместе с парнем вышла за дверь, та закрылась с тихим скрипом, оставив за спиной комнату в состоянии, как после стихийного бедствия, скромного такого.
Отредактировано Ava Delaporte (2013-07-02 18:31:28)
Поделиться312013-07-02 18:25:39
Вот что ему еще нравилось в этой девушке, что она собиралась достаточно быстро и никогда не запаривалась по поводу того, что надеть. Нет, может ее мозг и парился по этому поводу, но руки и глаза как-то быстро реагировали на это. Парень улыбался, глядя на то, как она быстро натягивает чулки, которые реально кошки драли, серьезно, потом эти шорты, длины "ебаный стыд", с одной стороны ему совсем не хотелось, чтобы она выходила из комнаты в таком виде, чтобы на нее кто-то смотрел, чтобы кто-то, кроме него восхищался ее шикарным телом, но с другой - пусть все видят и завидуют. Наряд был в классическом стиле Делапорте, от чего Адам расплылся в довольной улыбке, да, это была его девочка и он как попугай рядом с ней, но и насрать, кто-то же должен разбавлять эту адскую мрачность, пусть даже это был он сам.
Уууу, суровая Эва, да хоть десять... - запоздало подумал магспирант, когда она наконец оделась и засунула в карман побрякушки, которые действительно звенели.
- Вот и будешь звенеть как цыганка на площади! - проговорил он, расхохотавшись и пропуская ее вперед из комнаты.
Она потянула его за собой с такой силой, словно это он не хотел идти на эту чертову вечеринку, а она так рвалась, так рвалась туда, что просто невозможно. На губах снова появилась улыбка и он сцепил свои пальцы с ее пальцами и мимолетом поцеловал в шею, наклоняясь и чуть ли не сшибая ближайший выступ плечом, но вовремя увернулся.
Вечеринка в стиле 80-х =>