08.09
Эти места были всегда темными и холодными, самое место для мертвых, правда Анселм больше любил прогуливаться по верхним ярусам этого замка, но заглядывал и сюда, как и положено любому нормальному призраку. Ведь именно здесь скрыты все тайны Магфорда, именно здесь можно встретить некоторых существ, которые были бы весьма любопытны, или неприятны, как на это посмотреть.
Сентябрь выдался в духе классической осени, когда теплые дни плавно разбавлялись прохладой осени и листва опадала с деревьев и покрывала разноцветным ковром землю в саду в перемешку с яблоками.Он иногда прогуливался и в саду, обычно, когда там никого не было, либо ранним утром, либо поздним вечером. Не важно, ведь сейчас он был не в саду, далеко не в саду.
По коридору разлился дым, его запаха он не чувствовал, зато отлично видел источник этого дыма. Алые губы изогнулись в улыбке, она уже знала, что он подходит, ведь по коже пробежал холодок. Француз пустил легкий ветерок, чтобы рассеять дымовое покрывало, которое скрывало лицо девушки.
- Мое почтение, Мойра... - прошелестел его голос в этом жуткой месте и Блуа проявился окончательно, выступая из темноты.

Призрак усмехнулся, действительно, это было удивительно, с этим он не мог поспорить, с Мойрой вообще было тяжело спорить, хорошо, что он уже мертв. Парень проследовал за девушкой, которая теперь решила подпереть противоположную стену, но до этого предложила сигарету магспиранту. Он оценил ее юмор и рассмеялся, но рядом с ее смехом его казался совсем теплым, что удивительно опять же.
- Ты знаешь, я могу закурить, но смысла в этом не будет, я не почувствую ничего, а дым просто пройдет сквозь меня, только зря табак переводить... - при жизни, кстати говоря, француз не курил, но это не помешало ему умереть в двадцать четыре года.
Она по прежнему была грациозна и опасна, как всегда, он иногда сомневался, что она человек, вот так вот просто, ведь в ней было что-то такое, что заставляло внутренне содрогаться.
- Не поверишь, я по прежнему мертв... - теперь с его стороны звучали мрачные шутки, быть может, они были немного удачливее шуток смотрительницы. - А как твое? - привалился плечом к стене, где она стояла и ничуть не боялся причинить неудобство холодом, который исходил от него.

Эта девушка умела надавить на больное. Блуа смотрел в ее глаза с грустью, ведь она была живой, теплой, но в ней было столько холода, что хватило бы на многих. Молодой человек слушал ее мягкий голос, слушал ее холодный смех и невольно задумался над словами рыжеволосой смотрительницы. Ведь он достаточно давно ходит по этому замку тенью и еще не нашел себе никого, кто мог бы разделить вечность именно с ним.
- Да, твоя жизнь более интересна, чем моя смерть... - ухмыльнулся, разглядывая ее лицо, оно было чуть розовее его собственного, удивительно, как она сохраняла такую бледность в этоми мире, наполненном солнцем.
Захотелось прикоснуться к ней, но это был бы глупый шаг со стороны магспиранта, очень глупый и опрометчивый. Вообще он старался избегать касаний с живыми, мало приятного от этого и им и ему. Им, потому что это был холод, ему, потому что он все равно ничего не чувствовал.
- Может быть я жду, что ты умрешь... - мрачно протянул он. - Не хочу говорить, что надеюсь, что ты оставишь мир живых молодой и красивой, но не могу не таить этого в душе... - зуб за зуб, что называется, Анселм внимательно посмотрел в ее глаза.

Он мог бы сказать, что от ее смеха по спине пробегают мурашки, он почти наверняка был в этом уверен. Переливы голоса разносились по этому, в общем-то, тихому месту. Наверное призрак и девушка смотрелись тут как-то комично что ли. Но, если присмотреться, что это за девушка и что это за призрак, все вставало на свои места. Они очень давно знали друг друга, казалось, прошла целая вечность с того самого дня, когда они впервые встретились.
Анселм уперся рукой на стену около головы Мойры и снова задумался. Она заставляла его думать очень много и очень часто, она вводила его в ступор и, если бы он мог, наверное уже покраснел бы.
Ее рука потянулась к его лицу, француз закрыл глаза, чуть склонив голову, она прикасалась к нему и не боялась этого. Он готов был поспорить на что угодно, что чувствует ее тепло, глаза закрылись и он улыбнулся, прикоснувшись к ее ладони. Холодные губы коснулись внутренней стороны ее милой руки:
- Не больше и не меньше, чем англичане или немцы, наверное... - тут же ответил молодой человек. - Прости, но я не имел чести или несчастья быть в близости с французом или другим представителем народностей Европы... - прошелестел магспирант и от его руки по стене разошелся узор инея.

Это были стереотипы, глупые давно сложившиеся стереотипы. Он бы выдал другое определение, наверное оно было бы более верным, парень наклонился к девушке:
- Я бы сказал, что Франция - родина великих женщин... - проговорил на одном дыхании. - Коко Шанель, Брижит Бардо, Эдит Пиаф, Катрин Денев, Мирей Матье... - он произносил имена с присущим только французам гортанным произношением. - Non! Rien de rien ... Non! Je ne regrette rien ... Car ma vie, car mes joies Aujourd'hui, ça commence avec toi!¹ - напел он на ухо известный хит шестедесятых, который звучал из каждого чайника не только во Франции, в исполнении Пиаф, ну, в данном случае в исполнении Блуа, у него тоже неплохо получалось, с музыкальным слухом у него было все в порядке.
Магспирант отстранился и улыбнулся девшке, склонив голову на бок:
- Ты знаешь, моя спина часто страдала от франзуского маникюра... - улончиво проговорил призрак, глаза его сверкнули холодной чернотой.

Магспирант только вскинул брови, он не ожидал такой реакции от Мойры, хотя, вообще, это была особо непредсказуемая девушка, так что ничего удивительного в том не было. Он иногда пытался просчитать ее действия, но, она все чаще и чаще ускользала от него в своих поступках. Понять эту рыжую было абсолютно невозможно, невозможно было отыскать логику в ее действиях, ничего, она была словно пустая книга, которая таила в себе секреты, и со временем, словно написанная молоком, при правильном нагреве прояаляла текст. Анселм был холоден, нагревать у него вообще с трудом получалось, если не сказать, что вообще не получалось, так что О'Хара оставалась для него загадкой, что было приятно из года в год, как хорошо выдержанное вино.
Он мог сравнивать ее с чем угодно на самом деле, потому что все ей было к лицу, наверное, смерть тоже была бы ей к лицу, но парень не рисовал лишний раз, ведь он помнил об обещании Винчестера его развеять в случае чего, хотя он не относился к этому некромагу серьезно, но задуматься стоило, да, определенно стоило, ведь в этой смерти можно было ожидать чего угодно.
Вообще, призрак достаточно аккуратно существовал в стенах Магфорда, но и на старуху бывает проруха, так и случилось. Если бы, да кабы, это уже не важно, важен сам факт, а факт был на лицо. Наверное парень слишком долго был в задумчивости, да, слишком, потому что рыжеволосая смотрительница уже двинулась в сторону. Не заглядется на то, как она идет было невозможно.
- Да, но и мы с тобой не просто парочка... - усмехнулся и в мгновение ока догнал ее, подставляя локоть, то, что она ухватится за его предпелчье было само собой разумеющееся, эта девушка не боялась холода, даже наоборот.

Как он и предполагал, девушка перехватила его за локоть и повернула свое лицо в его сторону:
- Абсолютно не похожи... - ответил ей улыбкой. - Ты знаешь, может быть тебе правда надоели все эти люди, ты проводишь больше времени со мной, что тебе мешает быть вечным смотрителем Магфорда? - рядом с ней в нем просыпалась какая-то дикая жестокость, он был нечистью, он должен был ненавидеть всех людей, которые имели какое-то отношение к этому месту, ведь он умер здесь, умер не самой лучшей смертью.
Анселм никогда не задумывался, что ощущают призраки, когда они взаимодействуют друг с другом, но он мог предположить, что, быть может, он будет ощущать тепло рядом с ней, если она тоже станет призраком, такое имело право быть и он решил поделиться этим с Мойрой.
- Ты знаешь, быть может, ты сможешь меня отогреть... - он усмехнулся и глаза его сверкнули, она не могла ничего сделать ему, он был уже мертв, но ведь он мог сделать ей что-то, он мог убить ее, заморозить, правда вряд ли она бы стала таким же дружелюбным приведением, как и он сам.

Теперь пришел его черед смеятся. У них с Мойрой это получалось попеременно, наверное те редкие обитатели подземелья наверное сошли с ума от переменного ледяного хохота то ее фальцетом, то его баритоном. Он чуть коснулся руки девушки:
- Мойра, я ничуть не сомневаюсь в твоей коммуникабельности, но люди... - поджал губы, подбирая слова. - Люди они как бы... Ну, в общем, я не думаю,что они могут не надоесть... - парень говорил это скорее потому что ему нужен был призрак рядом, а не потому что люди совсем уж плохи, но этого ей знать было незачем. - Ты мне льстишь, я не так уж очарователен, как, скажем Оуэн... - он знал, что Мойра была на короткой ноге не только с французом.
В принципе, Блуа должно быть наплевать, но почему-то это его слегка задевало. При жизни он не был ревнивым, это он точно знал, зато был верным, это факт, но увы, смерть меняет людей и далеко не в лудшую сторону. Он еще раз поймал себя на том, что пора было бы как-то выбираться из этого состояния.
- Ну, по крайней мере я смогу тебя почувствовать... - от его взгляда не ускользнуло то, что девушка снов адостала сигарету. - А такими темпами ты окажешься рядом со мной в ином мире даже если я не буду прикладывать к этому руки... - вздохнул.

10.09. 13. Ночь
Он проснулся в холодном поту от какой-то ереси, которая приснилась ему, это было похоже на бред пьяного наркомана, который наглотался кетамина и теперь блуждает по потемкам его сознания. Адаму вообще редко снились сны, а если уж и снились, то всегда слегка психоделические. Молодой человек взмок так, словно ему сняли несколько шлюх и он честно отрабатывал деньги тех, кто им заплатил. Дурацкие сравнения, дурацкие, слегка суицидальные мысли, это нормально, да, когда ты встречаешься с некромагиней, это вполне естественно.
Аттвуд выдохнул и провел ладонями по лицу, словно пытаясь снять остатки кошмара, но этот кошмар не проходил, он словно переселился из его сознания и спроэцировался в реальность, что не могло его не огорчать.
Что это за Джанки-стайл, да, ему вспомнился именно этот слегка полоумный шаман, после того ночного обряда он все чаще и чаще вспоминал этого шамана, он все чаще и чаще задумывался над смыслом его слов про его проклятье. Нельзя сказать, что Адам не верил, он ставил это под некоторое сомнение, ведь они не состояли в родстве, стало быть, о какой передаче дерьма может идти речь? Правильно, ни о какой, но вот сейчас, когда он видел в темной комнате жутки образы, когда кровь стыла в жилах, магспирант серьезно задумался на тему того, что в этом есть какая-то доля истины.
Парень спустил ноги с кровати и нехотя встал на холодный пол, все еще слегка подергиваясь от сновидений. Сейчас бы не мешало иметь под боком Эшер старшую, из детей, разумеется, да и вообще всегда было бы хорошо иметь под боком миниатюрную брюнетку с большими холодными глазами. Вообще мысли дурацкие, у него была своя миниатюрная брюнетка, которую он желал везде и всегда, но эта брюнетка останавливала сердца на ходу, а вот со снами у нее было немного туго, поэтому Адам не посчитал свои мысли какими-то извращенными, даже наоборот, по своему справедливыми.
Парень тяжело выдохнул и побрел в сторону выхода. Он не совсем осознавал, что делает, может ему казалось, что это вход в ванну, а не в коридор, тем не менее он все полз и полз по темным пустым тихим коридорам, обутый в старые кеды, которые валялись около кровати, вообще это дело надо было прекращать, но он не мог, его словно тянуло туда, а куда туда он понять не мог.
Крутая лестница, откуда веяло холодом, Адам только поежился, причмокивая и зевая после сна и особо не запариваясь, начал спускаться вниз, скользя рукой по отсыревшей стене. Он ничего практически не видел, а поджигать было не интересно, да и летучие мыши, еще какие-то уродцы, это не здорово.
Молодой человек дошел до подземельного перехода, прошел какое-то время вперед и остановился на месте, пошатываясь. Глаза его были открыты, он в принципе был в сознании, но словно был под гипнозом. Ко всему прочему, все эти жуткие образы шли за ним попятам, а это, мягко говоря, раздражало.